I want to talk to you. Here today is December the second, I believe, in the afternoon. I want to talk to you about locks, secondaries, engrams, how to handle. Now isn’t that old? I mean that… that… that’s… that’s really antique isn’t it? That’s just terrible to think of going over these things again. Uh… just… just how grim it is.

Я хочу поговорить с вами… Сегодня у нас, по-моему, второе декабря, день. Я хочу поговорить с вами о локах, вторичных, инграммах: как с ними работать. Это старо, не так ли? Я имею в виду, это уже древность, правда? Даже подумать страшно, что нужно снова все это проходить. Просто… просто ужас!

But we have to know something about this because… just because we’re doing something else with these is no reason they’ve ceased to exist suddenly.

Но нам необходимо кое-что об этом знать, потому что ведь они не исчезли все в одно мгновение только по той причине, что сейчас мы работаем с ними как-то иначе.

Now you see there’s always two sides to a problem. One of the sides has to do… one of the sides has to do with the entity, the… the gimmick, the uh… object and so forth; and the other side has to do with how you handle it, or what it does, or what its purpose is. Well, we divide, we can divide uh… into, a… that’s a completely false division by the way but it’s a good analagous division, and we can divide the field of medicine into two halves. We can say there’s structure, and there’s function and where the field of medicine got off was in failing to say that there would be two halves and differentiating so that they hit the structure all the time - structure, structure, structure.

Как вы видите, у проблемы всегда есть две стороны. Одна сторона связана с самим объектом, с его строением, с его существованием и так далее; а другая — с тем, как с ним работать, или какова его функция, или каково его назначение. То есть, мы можем разделить на… надо сказать, что это абсолютно ложное разделение, но это хорошая аналогия — мы можем разделить область медицины на две части. Можно сказать, чтоесть структура — и есть функция, и медицина сошла с рельсов именно в той точке, где она не смогла разделить эти две части и различать их в дальнейшем, так что медики все время упираются в структуру: структура, структура, структура.

Chap listened to a series of lectures up in Kansas City, a doctor. He came around one day and uh… he listened to this series and he said, „For twenty years,“ he says, „I’ve been studying structure. And I have worked from the standpoint of structure.“ And he says, „Now I’ve listened to you for three days and I have to throw this overboard.“ He says, „I want you to know that this is no small sacrifice on my part.“

Один парень, врач, прослушал цикл лекций в Канзас Сити. Так вот, он однажды подошел ко мне после этих лекций и сказал: «Двадцать лет до сегодняшнего дня я изучал структуру. И работал с точки зрения структуры. Сейчас я слушал вас три дня — и теперь должен отказаться от этого подхода». И еще он сказал: «Я хочу, чтобы вы знали: я вовсе не чувствую себя в убытке!» (Смех в зале.)

‘Cause function monitors structure and actually function in the level we’re now studying can at any moment become structure. And by having a function, you can at will obtain or procure or remodel or destroy a structure. So the structure from being part of this dichotomy - oh that’s a beautiful word. I picked it out of the dictionary, it has something to do with flowers or something and it didn’t mean anything else that anybody could get confused with. It’s just a lovely word. And I… I like to get a few of these words around so the professional auditors can stun people. So you can say learnedly, „Oh, uh… the de… dichotomy“ and the poor fellow will say, „The what?“ „Well, that’s a technical term.“

Потому что функция управляет структурой, и на самом деле, на сегодняшнем уровне наших исследований функция в любой момент может стать структурой. И получив функцию, вы можете по своему желанию получить, собрать, трансформировать или разрушить структуру. Так что если структура в начале являлась частью названной дихотомии… Это чудесное словечко! Я вычитал его в словаре, оно каким-то образом связано с цветами и оно никогда не означало чего-нибудь еще, что можно было бы спутать с его настоящим значением. Просто прелесть! Мне нравится иметь под рукой пару-тройку таких словечек, чтобы одиторы-профессионалы могли озадачивать публику (смех в зале). Чтобы можно было с ученым видом сказать: «О, гм, эта де… эта дихотомия…» — а бедный парень скажет: «Эта — что?» «Ну, это технический термин!» (Смех в зале.)

Now when we have, where we treat these two things as data of comparable magnitude, we make a mistake. And that’s a very common mistake. And it’s a mistake so common that we’ve been making it for a couple of years. We have treated structure as comparable with function. That was because we didn’t know enough about function. Now true enough, that which we did know about function, the strata that we did know about function was comparable to structure. What we knew about structure and what we knew about function did form this dichotomy.

И вот когда мы обращаемся с этими двумя вещами как с данными, сопоставимыми по важности, это ошибка. Это очень распространенная ошибка. Ошибка настолько всеобщая, что и мы делали ее несколько лет. Мы рассматривали структуру так, будто она стоит в одном ряду с функцией. Потому что мы еще не знали столько о функции. То есть, можно сказать, то, что мы знали о функции, тот пласт знаний о функции, которым мы тогда располагали, можно было сравнить со структурой. То, что мы знали о структуре, и то, что мы знали о функции, составляло тогда эту дихотомию.

Now actually, however, we’ve moved upstairs now being… being how we don’t have structure to match up with what we now know about function. So structure stayed over here, this little tiny thing, this microscopic thing called the MEST universe and we’ve moved up into this bracket of function. So we don’t any longer have those two things. I… I… I want to make that clear right at the beginning here to show you the shift of importance on locks, secondaries, and engrams because although those are functional in their activity, they are themselves structure. They are structure.

Однако в настоящее время мы поднялись настолько, что у нас нет структуры, сопоставимой с тем, что мы сегодня знаем о функции. Структура осталась далеко позади, такая крошечная, микроскопическая вещь под названием вселенная МЭСТ, а мы вступили в область функции. Так что эти вещи больше не составляют пару. Я хотел бы с самого начала прояснить это, чтобы показать вам, как сместился акцент в рассмотрении локов, вторичных и инграмм, потому что, хотя их действие и связано с функцией, но сами по себе они относятся к структуре. Это все структура.

And when we’ve moved up far enough here in the field of function, we can handle these things like a Mississippi riverboat pilot used to be able to handle a deck of cards and a derringer. There’s nothing to it. Uh… you sort of slide them around to the back side and flip them over and take a look at the front and deal all the hands out and everybody picks up their hands and they’ve all got full houses, but you’ve got four aces. I mean this sort of thing.

И поскольку мы продвинулись так далеко в область функции, мы можем обращаться с этими штуками так же легко, как лоцман речного судна на Миссисипи умеет обращаться со стволом и колодой карт. Ничего особенного. Едва касаясь рубашек, быстро поворачиваете колоду и бросаете взгляд на нижнюю карту, тут же все раздаете, игроки берут свои карты — и у всех по полному Дому, но у вас четыре туза*Дом (Full House): третья по старшинству комбинация карт в покере, состоящая из тройки и пары – трех и двух карт одного достоинства. Четыре туза старше, чем Дом, на один уровень (из девяти).. Вот что я имею в виду.

Now, when you know enough about function, you can start ignoring structure, but boy, don’t start ignoring structure till you know about its function. Your engineer has this as an integral part of his thinking. Uh… when he knows enough about structure to make one at will, why he’s very happy about it and he gets rather careless about it. He knows the stress of importance on it. But uh… up to that point, he’s very, very careful that when he puts the railroad train through the mountain that it goes through a tunnel. He gets structural, he puts a… a structural hole in the mountain for the train to go through.

Когда вы знаете достаточно о функции, вы можете перестать обращать внимание на структуру, но никогда не выпускайте из внимания структуру, пока не будете знать ее функцию. Так устроено мышление инженера: когда он знает структуру настолько, что может ее собрать, когда вздумается, он расслабляется и больше не беспокоится об этом. Он знает, что в ней важно, а что нет. Но до этого момента он очень и очень озабочен тем, чтобы поезд, который он пускает сквозь гору, прошел через туннель. Он очень внимателен к структуре, он проделывает в горе отверстие, то есть, изменяет структуру таким образом, чтобы поезд мог через это отверстие проехать.

And it has been known to happen that trains which did not have holes and tracks to travel on, became remarkably second hand in a very short space of time. And so it is when you wouldn’t know enough about structure to know completely that structure was makeable, creatable, and destructable by function. But you’d have to know an awful lot about function over here, wouldn’t you? Tremendous amount.

А как известно, если у поездов нет отверстий и рельсов, по которым ездить, то такие поезда изнашиваются очень быстро и очень основательно. И то же происходит, если не знать о структуре столько, чтобы быть совершенно уверенным, что структура может составляться, создаваться и разрушаться функцией. Но для этого нужно знать ужасно много о функции, не так ли? Просто чертовски много.

Now, it is no criticism of the field of medicine that it had to stress so heavily the whole idea of structure. Why did they think that surgery is the only cure for an ulcer, whereas their records tell them that surgery is not a cure for an ulcer? You operate on a fellow once, maybe he’s all right for a while, you operate on him again, maybe he is all right for a while longer, you operate on him again and he dies under the knife. I mean it’s just uh… one of these things.

Утверждение, что медицина как наука делает слишком сильный акцент на идее структуры вообще — это не пустая критика. Почему они думают, что единственное средство избавиться от язвы — это хирургическая операция, в то время как все зарегистрированные ими факты свидетельствуют о том, что операция язву не лечит? Парня прооперировали раз, возможно, некоторое время он здоров, затем его оперируют еще раз, возможно, он здоров еще некоторое время, его оперируют снова и он умирает на операционном столе. И это один пример из множества подобных.

But every once in a while you get a case you operate on him for ulcers, he’s all right. He just goes right on from there. So the doctor says, „Well, okay, we got this chance and this fellow is probably going to go all to pieces and hemorrhage and so on and die anyway, so we might as well operate. He really doesn’t have any choice. It isn’t a matter of… then a condemnation, criticism, praise or anything else, it’s just let’s look at the practical aspect of it. He does what he can do within his own frame of reference, ability, and knowledge. Practically everybody you know is doing just that.

Но время от времени вы получаете пациента, у которого вы вырезали язву — и он здоров. Его прооперировали, и он больше не болел. И врач говорит: «Ну, у нас вот такой выбор: этот парень, может быть, погибнет, у него кровотечение и все такое, и он так или иначе загибается, а мы можем его прооперировать». На самом деле у него нет никакого выбора. Это уже не вопрос порицания, критики, похвалы или чего-то в этом роде, просто взгляд на эти вещи с практической стороны. Он делает то, что может, в рамках своей системы взглядов, своих способностей и знания. Практически каждый вокруг нас делает то же самое.

Now, it is a very very bad thing for me actually to choose out for randomity uh… various fields and so forth, but it’s fun. And it’s… it’s completely uh… on my part I can get quite serious about this, get very serious about this. And the more serious I get about it, the less happens. That’s odd, isn’t it? That’s two things would be comparable there.

Наверное, на самом деле это очень и очень плохо, что я для разнообразия выбираю различные области познания, но это забавно. Я со своей стороны могу быть насчет этого достаточно серьезным, даже очень серьезным. Но чем более серьезным я становлюсь в этом вопросе — тем меньше всего происходит. Странно, правда? Эти два факта можно сопоставить.

Now, the funny part of it is, is the less serious one gets, the more he can do with. Here’s this fellow, he goes into the cage; here’s a man-eating tiger. He knows this is a man-eating tiger. It doesn’t necessarily… It isn’t necessarily a man-eating tiger - he just KNOWS it’s a man-eating tiger. And there sits this man-eating tiger, and he’s supposed to train this man-eating tiger. All right, he knows that tiger is a man-eating tiger so he gets eaten up. It’s very simple.

Забавно здесь то, что чем менее человек серьезен в какой-то области, тем больше он может в ней сделать. Вот парень заходит в клетку, а там сидит тигр-людоед. Он знает, что этот тигр — людоед. Не обязательно тигр должен быть людоедом на самом деле, но парень знает, что этот тигр — людоед. И вот этот тигр-людоед сидит себе, а парень должен его дрессировать. Так вот: он знает, что тигр — людоед, и его съедают. Очень просто.

Uh… you’d… I’d had a type of ignition switch went on a little racing car. It was very interesting. It was a secret switch. The thing had no ignition key at all, and to keep somebody from fooling around with it and so on, we put a secret switch under its panel. You had to throw this switch and the front switch on it was just a dummy. Well, now because we had called that a secret switch, it, of course, became a secret. And it was badly wired so that no current was getting through to the distributor and the ignition system after it was installed. So you would turn on the front switch and you, of course, turn on the secret switch because you knew about that, the car wouldn’t start.

Или еще… У меня на маленькой гоночной машине стоял выключатель зажигания. Это очень интересная история. Выключатель был потайной. В той машине вообще не было ключа зажигания, но чтобы с ней никто не баловался, мы установили под приборной панелью потайной выключатель. Этот выключатель и надо было включать, а на панели выключатель был только для видимости. Ну, и из-за того, что мы называли тот выключатель потайным, он, естественно, оставался в секрете. И он был плохо смонтирован, так что после того, как его встроили, ток не проходил через распределитель в систему зажигания, которая была смонтирована на цепи после выключателя. Так что ты включаешь передний выключатель и затем, конечно, потайной выключатель, потому что ты о нем знаешь — а машина не едет.

So you went around, of course, and took the distributor apart, took the spark plugs out, took the valves out and took the bearings out and took the gas tank off and took the drive shaft out and took the fan off to find out why this car wouldn’t start. Well, we put all these things back in again and tried to start the car again and it still wouldn’t start. And they gave up, they gave up, the mechanics working on it. And they brought the car back and put it down in the driveway and tried to tell me that it would start now. And I went out and it wouldn’t start. They towed it over. And uh… it wouldn’t start.

И вот вы лезешь туда, разбираешь распределитель, раскручиваешь свечи, разбираешь клапана, подшипники, снимаешь бензобак, снимаешь карданный вал и вентиляторы, чтобы выяснить, почему же машина не заводится. Устанавливаешь все это назад, снова пытаешься завести — снова не заводится. И они сдались, они сдались — механики, которые с ней работали. Они привезли мне машину обратно, поставили ее на дороге и попытались убедить меня, что теперь она заведется. Я сел в нее, но она не завелась. Они тянули ее буксиром, но она не заводилась.

And I went over this and I said, „Let’s see what have we done to this car since the last time it did start? Oh, we put in a secret switch.“ And I reached under the panel to see if the secret switch… and the thing bit me. You know, I mean good, solid short here - you know zziinngg! And so I reached back in there and tore out the wiring just wham, you see. And wound it together and just let it hang there for a moment. Turned on the switch and the car started. I thought for heaven’s sakes, this is very, very peculiar. There was nothing wrong with this car.

Я решил в этом разобраться и сказал: «Давайте посмотрим, что мы сделали с этой машиной с того момента, когда она в последний раз заводилась? Ах, да, мы установили потайной выключатель». И я полез под панель, чтобы посмотреть, включен ли тот потайной выключатель. И меня ударило током. Там здорово замкнуло — дзззыннь! Тогда я влез туда и просто вытащил все провода. Я соединил их вместе и оставил их пока просто висеть снаружи. Включил этот выключатель — и машина завелась. Я подумал: «Боже мой, какой странный случай! С машиной было все в порядке».

Of course, by this time, the car was completely out of adjustment Uh… the carburetors were out, the spark plugs were out, the distributor was off set, the timer was off, oh, the timing chain was all slack. Well, this wasn’t because I was bright. It was because I hadn’t carefully installed the secret switch in it. See, I hadn’t done that to the car, but they had installed a secret switch and so thereafter, it had had to, of course, remain secret. That was the purpose of the switch. And uh… nobody else, then, could start the car so of course, the car… the purpose of it was to fix it so the car wouldn’t start. And so they did just that. This is a very true example. It sounds completely idiotic. But… that took three weeks of work for a bunch of mechanics in a garage.

Естественно, к этому моменту она была уже абсолютно разлажена. Карбюраторы сняли, свечи сняли, распределитель в нерабочем состоянии, таймер снят, цепь зажигания вся расхлябана. Это было не оттого, что я такой крутой, а оттого, что я небрежно встроил этот потайной выключатель. Понимаете, я ничего с машиной не делал, но в нее встроили потайной выключатель, и, следовательно, он должен был оставаться тайной. Он был для этого предназначен. И значит, никто другой не мог завести эту машину, поэтому, конечно, машина… Его задачей было устроить так, чтобы машина не заводилась — так и произошло. Этот пример — чистая правда. Выглядит совершенно по-дурацки, но бригада механиков в гараже билась с ним три недели.

Now, there, they postulated something about structure in the MEST universe according to the most completely understandable terms, they postulated something about this structure. And they said this structure works this way. And of course, they… they made a good postulate about it. They said this is a switch which is not going to let the car be started; it’s going to let the car uh… be safe and then of course, because it’s secret, they couldn’t even investigate to find out whether or not the switch was well connected. Well, this… this is a long drawn-out affair. But what do you know that… that’s a part and parcel of every piece of research anybody does. He starts investigating structure and he says this structure does so - and - so observably, observably does this. Sure enough it does; you can go on and pick people off the street and so on and you can take them one after another and examine them all. And then… then - structure’s doing just that all the time.

Ну, тут было спостулировано что-то о структуре во вселенной МЭСТ, в каких-то наиболее привычных и понятных терминах, что-то было спостулировано относительно этой структуры. И было сказано, что эта структура работает так-то и так-то. И, наверное, постулат насчет этого был сделан очень крепкий. Человек сказал: вот выключатель, который не даст машине завестись; с ним машина будет в безопасности; а затем, естественно, так как это был секрет, никто не мог даже посмотреть его и выяснить, хорошо ли этот выключатель подсоединен.

Fine, now let’s take that serious, let’s take that real serious and let’s work with what their doing and undo it underneath and below the level of the postulate which does it. Oh, we can have a good time. We find everybody out there walking up and down the street has made an agreement on experience, that experience is a good thing and you have to hide some experience and some of it has to become automatic. And how do they do that? Engrams, secondaries, and locks - it’s a system. Everything becomes automatic, it works this way and that way. They’ve got… got all kinds of… of engrams which have to operate against them that they mustn’t know anything about. And although this whole system is just as haywire as anything could be, it’s as haywire as a Chinese idea of car repair, uh… they get the thing overworked all the time. They install it at one tone level and then they sink down the tone scale and they start using it at another tone level and of course this thing becomes the master. That thing begins to master. Then they have an awful time. Then they don’t know what… what… what is happening here and what’s the system they’re operating on. They’ve made something over here automatic they didn’t want to know about this, this is supposed to work over here in some peculiar fashion. And then once upon a time they knew all about that.

Это очень давний пример. Но знаете что? Это неотъемлемая часть любого исследования, кто бы и где бы его ни проводил. Он начинает исследовать структуру и определяет: эта структура выполняет такую-то задачу, совершенно очевидно, что именно это она и делает. Безусловно, это так; вы можете подойти к людям на улице, взять и рассмотреть их очень внимательно — одного за другим. И все время структура будет делать именно это…

They… they walked in and they put their hand on a hot stove and it burned and they looked at their hand, and their hand was damaged. And they said, „You know, I will have to do something so the next time I come near a hot stove, I will remember I burned my hand because I’m liable to forget that.“ „Well, all right, we will pretend then that we have forgotten that but any time my hand comes near a hot stove, I will jerk it back from that hot stove.“ Automaticity, you see.

Прекрасно, но теперь давайте подойдем к этому серьезно. Давайте рассмотрим это действительно серьезно, поработаем с тем, что они делают сейчас, и устраним это в самой основе, ниже уровня того постулата, который это делает. О, мы можем получить удовольствие. Мы обнаружим, что каждый человек из тех, что ходят туда-сюда по улице, каждый заключил соглашение об опыте: что опыт — это вещь хорошая, что кое-какой опыт нужно спрятать, и что кое-какой опыт нужно сделать автоматическим. Как они это делают? Инграммы, вторичные, локи — это целая система. Все становится автоматическим, оно работает так и эдак. Они получают всевозможные инграммы, которые должны действовать против них и насчет которых они должны оставаться в полном неведении. И хотя вся эта система держится буквально на честном слове, хотя она настолько хлипкая, как идея ремонта машин у китайцев… они всегда перебарщивают. Они монтируют ее на одном уровне тона, затем они падают по шкале тонов и начинают использовать ее на другом уровне тона, и естественно, этот предмет становится хозяином.

We’re going to get near something, it has a certain stimulus and we’re going to respond in a certain way. And we want that as fast as possible so - and this is the error, this is a big error. So we’ll make it automatic.

Эта вещь начинает ими распоряжаться. И для них начинается кошмар. Они не понимают, что происходит и почему они так поступают. Они сделали что-то здесь автоматическим, они не хотели об этом знать, предполагалось, что это будет работать как-то по-своему. Следовательно, было время, когда они все об этом знали.

Well, now to make something automatic, you hide it from yourself. Now, you find this fellow way up the track a few million years, billion years, trillion years later. What’s he doing? He’s walking around in an utter fog, he’s in a body, he doesn’t know how he got there and so on. And you say, „Hey.“ It would be very simple if you could do this. You just say, „Do you remember the time you wanted something to be automatic“ „Yah.“

Вот пришел человек, положил руку на горячую печь и обжегся. Он посмотрел на свою руку и увидел, что она повреждена. И он сказал: «Знаете ли, мне нужно сделать что-то такое, чтобы в следующий раз, когда я буду проходить мимо горячей печки, я вспомнил бы, как я обжег руку, потому что я могу это забыть». «Так, ладно, я сделаю вид, что забыл это, но всякий раз, когда моя рука окажется возле горячей печки, я отдерну ее от этой печки». Видите — автоматизм.

„All right, do you remember an earlier time when you wanted something to be automatic?“

Мы предполагаем оказаться возле чего-то, это что-то содержит определенный стимул — и мы собираемся реагировать на него определенным образом. И мы хотим, чтобы это происходило как можно быстрее, и — вот она, ошибка, эта большая ошибка. Мы хотим делать это автоматически.

„How do you mean automatic?“

Для того чтобы сделать что-то автоматическим, нам нужно скрыть это от самих себя. Мы находим этого парня гораздо позже на траке: несколько миллионов, миллиардов, триллионов лет спустя. Что он делает? Он бродит в густом тумане, он сидит в теле, не зная, как он туда попал, и все такое. Вы окликаете его: «Эй!» Если бы вы могли так сделать, все было бы проще простого. Вы бы сказали только: «Ты помнишь то время, когда ты захотел, чтобы что-то стало автоматическим?»

„Well, it’s something that would operate by itself and do something for you.“

«Ага!»

„Oh, yes, yes. Got an earlier time, got an earlier time, got an earlier time.“

«Хорошо. Помнишь ли ты более ранний случай, когда ты захотел, чтобы что-то стало автоматическим?»

Bing! There goes his engram bank, ‘cause it’s held by this little tiny functional thing that says: „Let’s make it automatic, so we’re safe.“ You see how that would be?

«А что значит “автоматическим”?»

Now I’ll go over that again in just slightly different terms so that you can see what these locks, secondaries and engrams are. We know what they are in terms of structure - they’re old energy with pictures on them, which when restimulated have the power to enforce pain and command upon the body.

«Ну, это когда что-то работает само по себе и выполняет какую-то работу за тебя».

We… we know… we know there… that. We’ve examined that anatomy. We found these things sitting here as a heavy engram. It’d be in the prenatal bank, or it’s an electronic incident or it’s anyone of these dozen of things, many of them in controversy. Many of them not in controversy. Uh… we know that big bank sitting there and it’s got these secondaries that’s emotional charge, incidents, and then it’s got all little locks and so on. Boy, you start undoing one of those things – zing zang the other way. And you find it all wound up and tangled up and you find the preclear going down the street. And he sees a fire plug, and uh… every time he sees a fire plug, why, he uh… sort of stiffens, and tenses and… you say, „What’s… what’s making you stiff and tense?“

«О, да-да. Получил более ранний момент, еще более ранний момент, еще более ранний момент».

„Why, nothing, must be the streetcars.“ Well, you… you put him on an E-Meter… you put him on an E-Meter and find out that it was fire plugs. And he doesn’t even know this, see. He’s that bad off. He… he sees a fire plug. It makes him tense and he doesn’t even know that it’s the fire plug which he sees that makes him tense. But he knows something is making him tense. He’s not that far gone. He knows it’s streetcars. Only he doesn’t know it’s streetcars. If he could know completely it was streetcars, he wouldn’t anymore get tense. If he would just say to himself, „Well, it’s streetcars,“ he wouldn’t be tense anymore about fire plugs. Now that’s… see, if he can KNOW that it was streetcars, what he’s done is make a new postulate. He says, „Streetcars make me tense. Now that I know that streetcars make me tense, they’re not going to make me tense anymore.“ He… he could play this quote „trick“ on himself unless he has to agree too heavily with the MEST universe.

Бам! Это рухнул его инграммный банк — потому что он держался только на этом крошечном функциональном моменте, который гласил: «Давайте сделаем это автоматическим, потому что так безопаснее». Вот как это было бы.

All right, now what is this system then he’s set up? Well, it’s a system which starts in with an agreement. And one agrees more and more heavily and more and more heavily and the first thing you know, he is convinced of the solidity and existence of the structure which he himself constructed.

Сейчас я пройдусь по этому материалу снова, но несколько в другом аспекте — чтобы показать вам, что такое эти локи, вторичные и инграммы. Мы знаем, что они такое с точки зрения структуры — они сделаны из старой энергии, и в них есть картинки, которые, если их рестимулировать, имеют власть навязывать организму боль и командовать им.

Let’s look at that in another bracket. Let’s look at that in the field of hypnotism. Here is, here’s real phenomena, here’s something you can go and investigate. If you want to investigate this, go get yourself a little book Now to Hypnotize Somebody in Five Easy Lessons or something of this sort, as it’s very easy to do. Set up a candle in front of them, tell them to stare at the candle. There’s a certain percentage of people that hypnotize just like that. And a certain percentage of them are running so hard that anytime you say, „Go into a hypnotic trance,“ they run madly the opposite direction. They’ll hypnotize in opposites. There’s awfully interesting business, hypnotism.

Мы это знаем. Мы исследовали их анатомию. Мы обнаружили то, что сидит там в виде тяжелой инграммы. Они могут быть в пренатальном банке, могут быть электронным инцидентом, могут быть любой из десятков вещей. Многие из них противопоставлены друг другу, но многие и не противопоставлены. Мы знаем, что там сидит большой банк, что на него наслаиваются вторичные инциденты — это эмоциональный заряд, что к нему цепляются маленькие локи, и так далее. И когда вы убираете одну из этих штук — Боже правый! — они перестраиваются по-другому. И оказывается, что там все так запутано, так закручено — вот ваш преклир идет по улице. И видит он пожарный гидрант. Каждый раз, когда он видит пожарный гидрант, он вытягивается и напрягается. Вы спрашиваете: «Что тебя сделало таким вытянутым и напряженным?»

All right, uh… all you’re asking him to do is concentrate a sense channel on something, a communication line on something and then fix it there. Well, he agreed to do that the second he puts his eyes on the candle. Now your trick is to make him agree to something else. There’s nothing every very weird about hypnotism. It is the easiest thing in the world. I… it… now you got… got… got his eye on the candle. „All right, now you stare at the candle, stare at the candle. Now uh… you know that concentration of that sort can make you for… sort of sleepy and so on. You stare at the candle until you feel that.“ And he’ll say, „All right.“ See he’s agreed that concentration on that can make him sleep.

«Да ничего… наверное, трамваи». Ну, вы сажаете его за э-метр и устанавливаете, что это был пожарный гидрант.

All right, uh… you got that one. Now, uh… let’s go in a sort of a, of… uh… let’s look at this candle a little… a little closer and now let’s feel… let’s feel the… the… the body becoming more and more relaxed. And, he agrees to feel that the body is becoming more and more relaxed. That’s all there is to that. He… he just agrees little by little, the next thing you know the hypnotist says, „Now your eyes will close.“ And his eyes go bonk. Of course, he agreed to that.

А он этого и не знал, понимаете? Настолько он не в себе. Он видит пожарную колонку, это заставляет его напрячься, и он даже не знает, что он напрягся из-за этой пожарной колонки, которая попалась ему на глаза. Но он знает, что что-то вызвало у него напряжение. Он считает, что это трамваи. Но он не знает, что это трамваи. Если бы он совершенно точно знал, что это трамваи, он бы больше не напрягался. Если бы он просто сказал себе: «Ну, это трамваи», — он бы больше не напрягался из-за пожарных гидрантов (смех в зале). Так что… Понимаете, если бы он ЗНАЛ, что это из-за трамваев, то получилось бы, что он просто сделал новый постулат. Вот он сказал: «Трамваи вызывают у меня напряжение. Теперь, так как я знаю, что трамваи вызывают у меня напряжение, они больше не будут вызывать у меня напряжение». Он мог бы проделать такой «трюк» над собой, если бы не был вынужден слишком твердо соглашаться со вселенной МЭСТ.

Now, the hypnotist says, „Now your right hand will rise.“ And with some slight amazement, this fellow watches his right hand come up.

Итак, что за систему он установил? Эта система начинает действовать с его согласия. Человек соглашается все более и более твердо, и кончается все тем, что он убежден в плотности и существовании структуры, которую он сам сконструировал.

And he says, „Wooo, I’m hypnotized.“ So he just gives it up then, and the hypnotist now says, „Now you see that kangaroo on your right knee?“

Давайте рассмотрим это в другом контексте. Давайте посмотрим, как это бывает в гипнозе. Вот реальный феномен, который можно взять и исследовать. Если вы хотите с этим разобраться, приобретите брошюру типа «Как загипнотизировать ближнего: пять простых уроков» или что-нибудь в этом роде, потому что это очень легко сделать. Поставьте перед ним свечу, скажите ему смотреть на пламя. Определенному проценту людей этого достаточно, чтобы впасть в гипноз. И есть такие, с кем очень трудно работать: каждый раз, когда им говорят войти в гипнотический транс, они мчатся, как сумасшедшие, в обратную сторону. Эти, наоборот, гипнотизируют. Гипноз — ужасно увлекательное занятие.

„Yes.“ He sees the kangaroo on his right knee. Now take it on your right knee.

Все, что вы просите его сделать — сконцентрировать на чем-то канал восприятия, сконцентрировать на чем-то линию общения и затем зафиксировать ее там. Он согласился сделать это в ту секунду, когда посмотрел на свечу. Ваш трюк заключается в том, чтобы заставить его согласиться с чем-то еще. В гипнозе нет совершенно ничего сверхъестественного. Это простейшая вещь. Вот он смотрит у вас на свечу. «Хорошо. Вы внимательно смотрите на свечу, вы очень внимательно смотрите на эту свечу… Вы знаете, что от такого сосредоточения вы можете почувствовать усталость… вам захочется спать. Вы смотрите на свечу очень внимательно, пока не почувствуете этой усталости». Он скажет: «Ладно». Смотрите, он уже согласился, что сосредоточение на этом предмете может вызвать у него сон.

“Now let’s see it jump over to the left knee. Now you got that? All right, now let’s put… let’s put a… uh… a bonnet on this kangaroo. Got the bonnet on it? Now have the kangaroo sing a song.“ And the hypnotized person is very happy to sit there and watch this.

Хорошо, это вы получили. Теперь давайте сделаем вот что. «Посмотрите на эту свечку чуть-чуть более пристально. Вы почувствуете, как тело расслабляется… расслабляется все больше и больше». И он соглашается чувствовать, что тело расслабляется все больше и больше. Вот и все. Он просто потихонечку соглашается и соглашается, а дальше гипнотизер говорит: «Сейчас ваши глаза закроются». И его глаза хлоп. Естественно, ведь он с этим согласился.

The trouble is he’s seeing it; he’s seeing it completely. This is frightening to people that this can happen to them. Well, that’s just a nice MEST universe trick, that it could be frightening to them. And it’s very weird that they think they have to go along through all this mumbo-jumbo and ritual of hypnotism and be in a state of sound asleep and be out of control of themselves and can only see this when they’re taking orders from a hypnotist. That’s the silliest thing in the world.

Гипнотизер говорит: «Сейчас ваша правая рука поднимется вверх». И парень, слегка изумленный, видит, что его правая рука поднимается. Он говорит: «Боже мой, меня загипнотизировали…» (Смех в зале.) Тут он просто сдается, и гипнотизер говорит:

I mean, here we’ve got a long chain of laws and agreements and what do you know. They operate on more people out here. And they’re there as agreements - that if you agree to this, then you’ll get that. And if you agree to that, and you agree to that and agree to that, the next thing you know the fellow is unaware of his surroundings. A hypnotized person can see a whole room on fire and uh… he can. He can hear the flames crackle and everything else. He’s just in wonderful shape on the thing. You see he doesn’t have to take responsibility for it. He can do it all the time and the whole trick is, is he’s saying, „Now look, that hypnotist can be responsible for my really seeing this and building universe around here, and it’s up to him to get me out of it again, and so forth, and so I’ll just make him responsible and therefore I’ll be able to handle illusions.“

«Вы видите этого кенгуру на своей правой коленке?»

That’s one of the reasons people respond better to being audited than auditing themselves. They don’t audit themselves, they just, well they kinda dodge around because they’re asking themselves to take full responsibility for everything they do. Well, it’s much better to have an auditor there and say, „Well it’s what he’s doing. I’m not doing it. Another fellow can do it with great ease.“ In other words that having an auditor is a gradient scale on automaticity which is also the scale of responsibility.

«Да». Он видит у себя на правой коленке кенгуру. «Хорошо. Возьмем этого кенгуру на вашей правой коленке. Теперь посмотрите, как он перепрыгнет на левую коленку. Увидели? Хорошо. Сейчас давайте… давайте наденем на этого кенгуру шапочку. Получили шапочку на кенгуру? Теперь пусть кенгуру споет песенку». И загипнотизированный человек радостно сидит и смотрит это представление.

One wants things to be automatic for which he does not want to be responsible. Now, we find nearly all Homo sapiens audit far far better than they will self-audit. It’s almost dangerous to start them in self- auditing ‘cause they’re not going to take responsibility for doing a good job of it. Then another thing is… is when they self-audit, they have to set up to some slight degree, a circuit auditing themselves or themselves auditing a circuit. And it becomes a little more complicated and… uh… it isn’t so good. So about the best point you can pick Homo sapiens up on the gradient scale and so forth, uh… the best point you can pick him up is a doggone good auditor. Now… that… that right away he’s able then to shove enough experience over.

Штука в том, что он видит это, он явственно это видит. Люди боятся, что такое может с ними произойти. Но этот их страх — это просто милая шуточка вселенной МЭСТ. Просто поразительно — они убеждены, что им нужно пройти все эти приемчики в стиле мумбо-юмбо и весь этот гипнотизерский ритуал, погрузиться в глубокий сон, утратить контроль над собой — и только тогда они это увидят, по команде гипнотизера. Глупее, наверное, нет ничего!

Now because the auditor isn’t interested in putting this person to sleep this auditor is interested in waking him up, you get a completely reversed idea from hypnotism. You take this preclear, let’s take the preclear here and the hypnotizable subject here. Neither one are hypnotized or… or they’re just in, like they walked down the street. All right here are these two people, they’re in the same state of wakefulness. Now the person who is agreeing to be hypnotized goes down from this state of self-determinism and awareness to the direct degree that he is worked by a hypnotist. Now let’s take the preclear over here. Now the auditor is trying to return to this fellow some self- determinism and ability on his own so he takes off at this level. He makes an agreement that he will try to do the things for his own good that the auditor wants him to do. That’s his first agreement. He is agreeing to be self-determined.

То есть, у нас здесь есть длинная цепь законов и соглашений. Они воздействуют на большинство людей. И они существуют здесь как соглашения — что если вы соглашаетесь с этим, вы получаете тó. А если вы соглашаетесь с этим, соглашаетесь с тем, соглашаетесь еще с чем-то, то дальше происходит вот что: парень перестает осознавать окружающее. Человек под гипнозом может увидеть, что вся комната объята пламенем — может. Он может услышать, как потрескивает огонь, и все остальное. И его состояние при этом просто потрясающее. Понимаете, ему не нужно брать за это ответственность. Он может делать это сколько угодно, и вся штука в том, что он говорит: «Гляди-ка, этот гипнотизер может нести ответственность за то, что я на самом деле это вижу и создаю тут целый мир, и только он может забрать меня отсюда, так что я просто свалю на него ответственность, и тогда я буду способен управлять иллюзиями».

Now he agrees a little bit more that he can be a little bit more self-determined and he agrees that he can be just a little bit more self-determined and what do you know. He gets more and more alert, and more and more awake and more and more awake and more and more awake and more and more awake. Now you see that… the going opposite directions from the average Homo sapiens with these two processes.

Это одна из причин, по которой на людей лучше действует, когда их одитируют, чем когда они одитируют себя сами. Они не одитируют самих себя. Они просто… постоянно увиливают, потому что они требуют от себя взять полную ответственность за все, что они сделали. Гораздо лучше иметь одитора и говорить себе: «Ну, это он делает. Это не я. (Смех в зале.) Другому, конечно, это легко!» Иначе говоря, работать с одитором —это часть постепеннойшкалыавтоматизма, котораятакжеявляется шкалой ответственности.

The hypnotist is only interested in one thing, really. The hypnotist is interested in taking the control of this individual. If you ever want to process somebody and have a bad time of it, get a hypnotist - a fellow who is a professional hypnotist - and start processing him. And a large percentage of these boys are practically crawling the walls.

Человек хочет, чтобы автоматическими были те вещи, за которые он не хочет быть ответственным. И вот мы обнаруживаем, что почти все гомо сапиенсы одитируют преклиров гораздо лучше, чем одитировали бы самих себя. Пускать их в само-одитинг чуть ли не опасно, так как они не будут ответственны за то, чтобы сделать это как следует. Есть и еще один момент: когда они одитируют самих себя, им приходится в какой-то, пусть легкой, степени установить контур, который бы они одитировали или который одитировал бы их. Так что дело несколько усложняется, а это не так уж хорошо. Поэтому, пожалуй, самое лучшее состояние для гомо сапиенса на этой шкале — быть чертовски хорошим одитором. Это даст ему возможность приобрести необходимый опыт.

I’ve had them come around and say, „Please, Ron, do something for me, I’m just hung.“ And you say, „Well, all right… let’s pick up the last person you hypnotized. Okay, get shoving your control center sort of thing over the top of him, now pull it back, now give it to him again, now pull it back, now give it to him again, now pull it back.“ And the fellow all of a sudden gets the feeling that he gets when he hypnotizes people. He’ll take over control of somebody by simply sort of moving himself all over the top of this person and after that monitoring him. And what do you know - that was twenty years ago and this person is now in Istanbul and this hypnotist still has a ghostly feeling that he’s still controlling the motions and thoughts of that person. And by the time this poor hypnotist has hypnotized five or six thousand people or something in some profession, he is all in a spin on two things. One, control of others - it’s an overt act and… two, he’s all fouled up on spacation.

Далее. В связи с тем, что одитор не заинтересован погрузить этого человека в сон, а заинтересован, наоборот, разбудить его, мы приходим к идее, прямо противоположной гипнозу. Возьмите преклира — давайте возьмем преклира и человека, которого загипнотизируют. С ними еще ничего не делали, они просто ходят по улице. Вот перед нами два человека в одинаковом состоянии бодрствования. Теперь, тот, кто согласился подвергнуться гипнозу, движется вниз от этого состояния самоопределения и осознанности в той буквально степени, в какой на него воздействует гипнотизер. И давайте обратимся к преклиру. Одитор старается вернуть этому парню какое-то самоопределение и индивидуальные способности, так что он стартует с этого уровня вверх. Преклир заключает соглашение, что будет стараться делать для своего блага то, что попросит от него одитор. Вот его первейшее соглашение. Он соглашается быть самоопределенным.

He has lost his own location, he’s put his control of beings over the top of so many beings and they are now in so many places, he has done a sort of a valence shift into them so many times, and they are now so far away that he thinks he’s scattered all over God’s creation, he is no longer in control of himself anymore and so he gets to a point where he is crawling the walls. Furthermore, he has made people agree and agree and agree and agree to this and in order to make them agree to this, he had to agree to make them agree to that. And so he’s gone down scale little by little by little by little. He’s been agreeing himself ‘til he gets the idea that he walk out on the street anything will hypnotize him. Oh, he… he’s in terrible shape.

Далее он соглашается немножко больше с тем, что он может быть немножко больше самоопределенным. И снова соглашается с тем, что он может быть еще более самоопределенным. И что мы получаем? Он становится все более и более осознающим, все более, более, более, более бодрствующим. Таким образом, в результате этих двух процессов вы видите движение в противоположных направлениях от среднего гомо сапиенса.

It’s just like a salesman; there’s nobody under God’s green earth easier to sell something to than a salesman. He’s agreed so often on the fact that things can be sold to people that… that he’s agreed that this is possible.

Гипнотизер в действительности заинтересован в одном: получить контроль над индивидуумом. Если вам когда-нибудь захочется трудностей в одитинге — возьмите гипнотизера, парня, который в гипнозе профессионал, и начните его одитировать. Большинство этих ребят просто размазываются по стенкам.

And you come along and you say, „Now you see this old dead rat? It’s only two weeks old and what do you know, the price is only 85 dollars,“ and so on. And he’ll look at you sort of helplessly and bite. Now the trouble is, people haven’t realized that too much about salesman and so they’re still alive and they still can function. But knowing… knowing that about a salesman, it… it becomes horrible.

Они приходили ко мне и говорили: «Пожалуйста, Рон, сделай со мной что-нибудь, я совершенно застрял». Ему говоришь: «Ну, хорошо… давай возьмем последнего, кого ты гипнотизировал. Так, теперь помести свой управляющий центр*Центр управления (control center): центр управления организма можно определить как точку контакта теты с физической вселенной. Это тот центр, который осознает, что он осознает, и который руководит организмом и несет за него ответственность по всем его динамикам (Снт 0-8) как бы над ним. Теперь втяни его обратно. Теперь снова поставь его над ним. Теперь втяни обратно. Снова поставь над ним. Втяни обратно». И у парня вдруг возникает ощущение, которое бывает у него, когда он гипнотизирует людей. Он захватывает управление над человеком тем, что как бы выдвигается и занимает место вокруг его макушки, и после этого командует им. И представьте себе: это было двадцать лет назад, и тот человек теперь живет в Стамбуле, а у нашего гипнотизера все еще есть какое-то призрачное чувство, что он до сих пор контролирует эмоции и мысли того человека. А поскольку за всю свою жизнь этому бедному гипнотизеру довелось по некоторым подсчетам загипнотизировать пять или шесть тысяч человек, то его совершенно заносит на двух вопросах: первое, что управлять другими — это оверт, и второе, у него совершенно исковерканное простирание.

Another thing, a salesman is trying to give away MEST, he’s trying to give away MEST, and give away MEST and give away MEST, so that he’s disagreeing all the time. Well, this is fine, but when he fails to make a sale, he’s been unable to give away MEST. Well, by the time he’s failed to make enough sales, he doesn’t think he can give MEST away anymore and he knows that he has engrams although he pretends he doesn’t know he has engrams and a bank and so forth. So he can’t give this away either and he becomes jammed on the time track. He… he isn’t able to give away MEST.

Он потерял свое собственное местоположение, он помещал свое управление существами над макушками столь многих существ, и существа эти так сильно рассеялись по миру, и он так много раз встраивал в них такой как бы сдвиг вейланса, и они сейчас так далеко, что он уверен, что он просто рассеян по всему божьему миру, он уже не контролирует сам себя и дошел до точки, когда он размазывается по стенкам. Более того, он заставлял людей соглашаться, соглашаться, соглашаться и соглашаться с этим, и чтобы заставить их согласиться с этим, он должен был сам согласиться заставлять их согласиться. И вот, шаг за шагом, он постепенно опускался по шкале. Он сам соглашался до тех пор, пока не пришел к мысли, что если он выйдет на улицу, его введет в гипнотический транс все, что угодно. Да, он в ужасном состоянии.

Now all of that… all of that is very related, extremely related. Here we have somebody who by gradient scale of agreement, we agree a little bit and then we agree a little bit more and then we agree a little bit more on some subject, why, it becomes true.

Это как продавец: никому на свете нельзя продать что-нибудь с такой легкостью, как продавцу. Он так часто соглашался с тем фактом, что людям можно продавать вещи, что теперь он совершенно согласен, что это возможно.

Now automaticity comes about, we’ll have a lot more on this automaticity but… lovely word, but I mean you can count on that flooring people.

Подходишь к нему и говоришь: «Погляди-ка на эту старую дохлую крысу. (Смех в зале.) Она сдохла всего две недели назад, и представляешь себе! — ее отдают за каких-то восемьдесят пять долларов», — и все такое. И он смотрит на вас в полном отчаянии и — клюет! (Смех в зале.) Беда в том, что люди еще не раскусили продавцов до такой степени, поэтому продавцы еще живы и еще могут делать свое дело. Но узнай они об этом — продавцам придется туго.

Well, that’s the principle of automaticity, I would say he’s about uh… about… uh… 2.2 on the tone scale, automaticity uh… and so forth. Has a very, very uh… bad uh… compulsion toward uh… wishing tiredness on people, and uh… that demonstrates he’s about down there on the tone scale and so forth. His reactive bank is at about such and such a state of affairs, uh… he… uh… locks… he probably can’t get rid of those very easily, and so forth. He’s probably having an awful lot of trouble with MEST. I’d say his finances were in bad shape. Let’s say his finances are in bad shape. I’m an auditor. That’s what I’m interested in at the moment. Uh…

Еще один момент: продавец старается отдать МЭСТ, он старается отдать МЭСТ, отдать МЭСТ, отдать МЭСТ, то есть он все время не соглашается. Что ж, это прекрасно. Но если ему не удается продать товар, получается, что он не способен отдавать или выдавать МЭСТ. К тому времени, когда он потерпит достаточно неудач с продажами, он будет уже уверен в своей неспособности отдавать МЭСТ, и он будет знать, что у него есть инграммы, и тем не менее притворяться, что он не знает, что у него есть инграммы, и банк, и все такое. То есть он не способен ни отдать, ни выдать их, и он начинает буксовать на траке времени. Он не способен отдавать МЭСТ.

Anyway, well, all this comes out… all this comes out as uh… one of these little center pins on cases that is very easy to pull out and examine. All right, what happened to give this fellow the idea that he ought to have an engram? What happened? Well, one day he found out he’d been wrong, that’s all it took. He found astonishingly enough that he’d been wrong.

Все это связано одно с другим, очень тесно связано. Перед нами тот, кто по постепенной шкале согласия… мы чуть-чуть соглашаемся по какому-то вопросу, затем соглашаемся немножко больше, затем еще больше — и это становится правдой. Возникает автоматизм, мы добавляем еще автоматизма… звучит красиво, но я хотел бы заметить, что вы можете рассчитывать на это, если хотите одержать верх над кем-то.

Now, he had to make a postulate to be wrong. I mean he had to make a postulate that he was now found out to be wrong. This depended upon a postulate that there’s such a thing as rightness and wrongness of action. So he must have agreed to those things before. He had to make postulates concerning good and bad conduct, and good and bad effect, and good and bad cause before he ever got to a point where he could get an engram.

Это принцип автоматизма. Я бы сказал, такой человек где-то около 2.2 по шкале тонов, автоматизм и все такое. У него сильное стремление, навязчивое стремление утомлять окружающих, и это показывает, что на шкале тонов он где-то внизу. Его реактивный банк пребывает в определенном состоянии, его локи… ему не так просто от них избавиться. Возможно, у него куча неприятностей с МЭСТ. Думаю, его финансы в плохом состоянии. Наверное, у него плохо с финансами. Поскольку я одитор, меня это в данный момент интересует. (Смех в зале.)

So gee, where did these engrams start cutting in? Well, they start cutting in way down there - about 3.5 on the tone scale, way down. A fellow doesn’t never bother with them below that. But he agrees that there’s bad cause possible and there’s bad effect possible and that good cause is desirable, and good effect is desirable. He’s agreed to that so far.

Однако все это выявляется как… один из тех основных гвоздиков, на которых держится кейс, и их очень просто вытащить и рассмотреть. Что произошло такое, что заставило этого парня думать, что у него должна быть инграмма? Что произошло? Ну, в один прекрасный день он понял, что был не прав — вот все, что для этого требуется. Он с некоторой долей изумления обнаружил, что совершил ошибку.

Now he’s agreed to the fact that there is such a thing as wrong conduct and right conduct. He’s agreed to that many times. And then he’s agreed to the fact of something else. He’s agreed that there is such a thing, there is such a thing as pain. He’s… he’s had to agree with that. Pain doesn’t exist, but he’s agreed to it. And boy, is he anxious to have it - that pain is precious stuff. The fellow that thought that up deserves a big leather medal.

Но чтобы быть неправым, он должен был сделать постулат. Я имею в виду вот что: он должен был сделать постулат, что сейчас он оказался неправым. Для этого нужен постулат, что существуют правильные и неправильные поступки. Так что сначала он должен был согласиться с этим. Он должен был сделать постулаты о хорошем и плохом поведении, о хороших и плохих следствиях, хорошей и плохой причине — прежде чем дошел до уровня, где он вообще смог получить инграмму.

I’ll find him around the universe someday when we’re bailing people out and so forth and some fellow will be walking along the line. He will look more hangdog than the others and so on. That’ll be the fellow that invented pain. So we’ll just take him over and we’ll run this out of him - Standard Operating Procedure 1950. And we’ll give him a slow auditor. All right. Now, he had to agree that there was pain there, well actually he agreed to things even earlier than all this, lot of things earlier than this, but within just our frame of reference, he’s had to agree to bad and good and right and wrong and so on. And one day he’s had to agree to this fact that he monitors himself. Yeah, he’s had to agree to the fact that I tell myself what to do.

Значит, смотрите-ка: где эти инграммы вступают в игру? Они вступают в игру далеко внизу, около 3.5 по шкале тонов — далеко внизу. До этого они его вообще не касались. Но парень согласился, что возможна плохая причина и возможно плохое следствие, и что хорошая причина желательна, как и хорошее следствие. До сих пор он согласился только с этим.

Why that’s the most wonderful one of all. That one is so apparently right in this universe that… it has an existence. Everybody on the street out there think… thinks they got that. They… they think they… they tell themselves what to do. They… they matter of fact spend a lot of time saying, „Well now, got up to the… the corner and get a cigar. All right, I’ll go up to the corner and get a cigar.“ And back and forth they go and around and around, „Now let me think, let’s see what I know about this. What do you know about this? Why, I don’t know about what I know about this, what do you know about this?“ Stream of consciousness and so on, a lot of people around there are eight or nine or twelve people holding conferences on all this.

Далее он согласился с фактом, что есть такая вещь как неправильное поведение и правильное поведение. Он соглашается с этим много раз. Затем он соглашается еще с одним фактом: он соглашается, что существует такая штука — боль. Ему пришлось с этим согласиться. Боли не существует, но он согласился, что она есть. И Боже мой, как же он беспокоится о том, чтобы ее иметь! Боль — это просто драгоценность какая-то! Тот, кто ее придумал, заслужил огромную шоколадную медаль.

They go into a big conference and the majority vote. I… I don’t know that anybody’s ever gone to the point - I suppose you could find somebody in the spinbin that has instituted parliamentary procedure amongst circuits.

Когда-нибудь я найду его во вселенной. Мы будем вытаскивать людей из этой ловушки, одного за другим, и однажды к нам придет парень. У него будет такой виноватый взгляд! Это будет тот, кто придумал боль. И мы возьмем и все это с ним проодитируем — стандартной действующей процедурой 1950 года*Стандартная действующая процедура 1950 года: десять шагов дианетического процессинга, описанные в книге «Дианетика: современная наука душевного здоровья». Это первая разработанная техника, которая позже неоднократно усовершенствовалась. (смех в зале). И дадим ему тормозного одитора. (Смех в зале.)

But he had to agree… he had to agree that in order to be aware… in order to be aware he was something that couldn’t be aware, and there is the bottom of the barrel on unconsciousness. He had in order to be aware, you see, he… he’s told himself, „Let’s see now, how do I know I’m aware. I’ll have to prove that I’m aware. Well, the best way to prove that I’m aware is to have a period when I’m not aware and then if I’m not aware then I can go back, and by golly this thing of awareness is true. Yes sir, I’m aware because there I was not aware.“ Well, who was that person that was not aware. Hmm. „That couldn’t have been me because I’m in charge of me all the time so I wasn’t there. Well, that’s being not aware. Well, that means not there that means something… something else must be aware because look, I was still there. Well, let’s see, therefore when I was asleep something else was aware because I would wake up if anything happened in the vicinity or something like that. So that demonstrates that something was sitting there keeping watch or something. Well, that couldn’t have been myself but the best way to prove that I’m aware is to show that I can be not aware and then I’m sure that I’m aware.“ He’s talking about that down pat.

Итак, он должен был согласиться с тем, что боль существует. Ну, на самом деле он согласился с кое-чем еще раньше, со множеством вещей согласился еще раньше, но в той области, которая нас интересует, он согласился с тем, что есть плохое и хорошее, и есть правильное и неправильное. И однажды ему пришлось согласиться с тем фактом, что он как-то «себя ведет». Да, ему пришлось согласиться, что «я говорю себе, что я должен делать».

This… this business of awareness is a squirrel cage. I mean it has no business in reality at all. A fellow is, that’s all. He isn’t aware, that’s just putting… putting another condition on that’s a completely unnecessary condition. He is. Now to be aware of himself, is a secondary condition. Now see, he can be aware of himself.

Ну, это самое удивительное. В своей вселенной этот человек настолько прав, что так и происходит. И каждый прохожий на улице думает, что у него есть такая штука. Они говорят себе, что им делать. Они натурально тратят кучу времени на то, чтобы сказать:

Well, actually, if he’s real good at it, he can be aware of this dog out here, he can be aware of horses, he can be aware of buildings, he’ll say that this would preclude his ability to be anything he wanted to be anytime he wanted to be it. Well, this awareness is not that agreement. He’s just being aware of being himself. And so if he’s very aware of being himself, why then he feels he’s in good shape. Oh, that’s terrible. Do you know what self-consciousness is? That is just that thing I just spoke of on a gradient scale. We just magnify and multiply that feeling of being aware over and over and more and more and more and you get this shaking horrors of self-consciousness that most people go around in.

«Ну, теперь надо дойти до угла и достать сигару. Хорошо, я вот я дохожу до угла — и достаю сигару». (Смех в зале.) И вот они ходят взад-вперед: «Сейчас дай-ка я подумаю, дай-ка я погляжу, что мне об этом известно. Что тебе об этом известно? Ну, мне неизвестно, что мне об этом известно, вот что мне известно». Поток сознания, и все такое, и там куча народу — восемь, девять, двенадцать человек, и все обсуждают этот вопрос.

That starts out with the agreement „I am aware.“ A fellow IS, he isn’t aware. He IS high on the tone scale and all he has to do is make a postulate as to what he is. And if he wants to be something else, he simply has to make another postulate, not change a postulate. He just makes another postulate that he is and he can also make a postulate, he is aware.

Они устраивают обширную конференцию и вводят принцип большинства голосов. Не знаю, дошел ли кто-то до такого, но можно предположить, что какой-нибудь лечебнице найдется парень, который заставляет контуры придерживаться в общении парламентской процедуры. (Смех в зале.)

Well, that… that would be something that a guy couldn’t quite grasp, and I can just see it now. A bunch of ghouls sitting around explaining to a new recruit saying, „Now, well this… this… this being aware is very good, that… that gives you a lot of sensation and so forth and how do you know you really get this sensation unless you know you’re you. Now that’s obvious so if you know you’re you, why then sensation comes through very strongly and then you’re aware of who’s getting the sensation, don’t you see? But if you’re not aware of who’s getting the sensation then how could you possibly know that you’re getting the sensation, obvious isn’t it? Well, now you’ve agreed now that… that’s a good state of affairs and we’ll show you we’ll give you a good sensation right now.“ So they give him some sort of a sensation and then they give him a bad sensation. You say, „You see, now you feel that more strongly, don’t you?“ and the fellow says, „Yes, I guess I do.“ And uh… he has agreed… he has agreed at that point, that he can be aware.

Но он должен был согласиться… чтобы осознавать, он должен был согласиться побыть чем-то неосознающим, и это фундаментальная основа вопроса бессознательности. Чтобы осознавать, он должен был сказать себе: «Так, давай-ка посмотрим, как я узнаю, что я осознаю. Мне нужны доказательства того, что я осознаю. Лучший способ доказать, что я осознаю, это если у меня будут периоды бессознательности, и затем я смогу прийти в себя и сказать: ну, ей-богу, насчет осознания это все правда. Смотрите, я точно осознаю, потому что тогда я не осознавал». Кто же был тем человеком, который был без сознания? Хм-м. Это не мог быть я, потому что я все время на посту, ответственный за самого себя, так что это был не я. Но эта бессознательность… это ведь значит «не здесь», значит… должно быть, что-то еще в это время осознавало, потому что, послушайте, я-то был здесь. То есть, получается, что если бы я спал, что-то еще осталось бы осознающим, потому что если бы что-нибудь произошло рядом со мной, я бы проснулся. Это свидетельствует о том, что что-то там все время сидит на страже. Это не могу быть я сам, потому что лучше всего доказать, что я осознаю, это показать, что я могу не осознавать, и тогда я могу быть уверен, что я осознаю». И он говорит это круг за кругом.

Gee, the second you agree I can… I can be aware, you set this up as a temporary condition, as a momentary condition or as a desirable condition or as a bad condition, or anything you want. This has been set up now you can have a whole flock of conditions. Instead of just being and acting very wholeheartedly and feeling and so forth, a fellow was first aware and then he does this.

Эти разборки с осознанием — как беличье колесо. Я имею в виду, это не имеет никакого отношения к реальности. Парень есть, и точка. Он не осознает, и это просто накладывает другое состояние, но это дополнительное состояние. Он есть. Быть осознающим себя — это вторичное состояние. Он может осознавать себя.

You put it on a bypass circuit, you see, so he has to agree that he’s not aware at times. See he says, „I’m not aware at times. I go to sleep.“ That’s the backbone on sleep. „I can agree not to be aware.“ lie’s found this out. Oh, that’s an interesting one. He cannot be aware. Then he can agree to be hypnotized as far as that goes. Then he can agree to be unconscious and when you can deliver enough pain to an individual to make him dislike it, he would always rather have some kind of a mechanism by which he didn’t have to feel it. So he invents this mechanism of, „Ow, I’m not aware in that period.“ That’s all. So that solves it. „I just didn’t feel it. Didn’t feel a thing.“ There he is.

В действительности, если он на самом деле в хорошей форме, он может осознавать эту собаку на улице, осознавать лошадей, осознавать здания, и он сказал бы, что это уменьшает его способность быть, чем он захочет, в любой момент, когда он захочет этим стать. Но это осознание и это соглашение — не одно и то же. Он просто осознает, что он является самим собой. И таким образом, если он очень хорошо осознает, что он — это он, тогда он чувствует, что он в хорошем состоянии. Это ужасно. Знаете, что такое самосознание? Это та штука, о которой я только что говорил, если использовать шкалу постепенности. Мы просто увеличиваем и умножаем это ощущение осознавания все больше, больше, больше — и получаем эти припадочные конвульсии самосознания, в которых бьется большинство людей вокруг нас.

Well, that’s an automaticity sort of thing. Yet I didn’t feel it but my… my beingness kept on being so therefore I can… suspend beingness. And that is the… the big lesson… I can suspend beingness.

Это начинается с согласия: «Я есть осознающее существо». Парень просто ЕСТЬ, осознающий он или нет. Он ЕСТЬ высоко на шкале тонов, и все, что ему нужно — это сделать постулат насчет того, чтό он есть. И если он захочет быть кем-то или чем-то еще, ему нужно просто сделать другой постулат, а не изменять первый. Он просто делает новый постулат, что он есть, и он может также сделать постулат, что он — осознающий.

Now, he gets caught a few times too fast to make a good postulate, something hits him so quick that he can’t suspend beingness, he thinks, fast enough. So he says „Let’s make this automatic, when anything hits me that fast I have a not-beingness right then and there and to make sure that I have a not-beingness right then and there I will go two or three seconds before the time I was hit by it and start not being at that point and that wipes out everything.

Это нечто такое, что парень не может уразуметь толком, я прямо вижу это сейчас. Кучка упырей уселась в кружок и объясняет новобранцу: «Ну… вообще осознавать — это очень круто, это дает тебе массу ощущений и все такое, а откуда ты можешь знать, что ты на самом деле получаешь это ощущение, если ты не знаешь, что ты — это ты? Ну, это же очевидно. Если ты будешь знать, что ты — это ты, это ощущение будет очень интенсивное, и ты будешь осознавать, кто получает это ощущение, понял? Но если ты не будешь осознавать, кто получает ощущение, тогда как ты сможешь узнать, что это ты его получаешь? Это же само собой разумеется, правда? Ты же согласился с тем, что это хорошо, и мы покажем тебе, дадим тебе прямо сейчас чудесное ощущение». И ему дают некоторое ощущение, а затем ему дают неприятное ощущение. Ему говорят: «Видишь, сейчас ты чувствуешь сильнее, правда?» — и парень отвечает: «Да, похоже, так». Он согласился… в этот момент он согласился, что он может быть осознающим.

How many preclears have you run that couldn’t spot the point of unconsciousness but kept putting it earlier? And then would start putting it later? And then would unfold it and bring it into view; they would do this with great caution. You know a fellow starts going unconscious minutes be… under anesthesia before he goes unconscious - no anesthesia’s anywhere near him and he doesn’t go unconscious ‘tel the moment he goes unconscious, that is saying, ‘tel the moment the anesthesia is applied. But the second this is applied, he back postulates that he has been unconscious for a little while in order to make it very easy to take the anesthesia. And the anesthesia has nothing to do with the reduction of his awareness except that he has agreed that it does.

И в тот же миг, когда вы соглашаетесь: «Я могу быть осознающим», — вы устанавливаете это как временное состояние, как сиюминутное состояние, как желаемое состояние или плохое состояние — как вам угодно. Теперь, установив это, вы можете иметь целое множество состояний. Вместо того чтобы просто быть, с чистым сердцем действовать и чувствовать, и так далее, парень вначале осознает, а затем делает это.

And there… there are people around, a good demonstration of this, the people around you can slap chloroform on him, you could have slapped ether on him, you could fill him full of sodium pentothal, sodium nitrate, anything you wanted to fill him full of and… and what do you know - they don’t go out. This is a despair on the part of some people in hospitals. They say, „Well he must be unconscious.“ No. Another bucket of ether, pour it over his head and so on. Nothing’s happening. They say, „Well nobody can possibly be alert all through all of this, so, he must be unconscious so we’ll go ahead and operate.“ That wiggling around he’s doing is just automatic reflex he’s… he’s already had two and a half gallons of chlorobutanol or something, and Nembutal and we filled him up.

Понимаете, вы установили это на обходной контур, так что ему приходится согласиться, что время от времени он не осознает. Он говорит: «Временами я не в сознании. Я ложусь спать». Это суть сна как явления. Он обнаружил: «Я могу согласиться не быть осознающим». О, это интереснейшая вещь. Он может не быть осознающим. Дело может дойти до того, что он согласится быть загипнотизированным. Далее он согласится быть без сознания, и если вы сумеете причинить индивидууму достаточно боли, чтобы ему это не понравилось, он всегда предпочтет иметь некий механизм, благодаря которому он сможет избежать необходимости ее чувствовать. Так он изобретает механизм типа: «О, я в это время был без сознания».

Yah, very great confusion on what is this thing unconsciousness. And that’s the reason… the reason why is it’s just a postulated unawareness but it’s been made automatic, it’s been made completely automatic. And this fellow out here on the street made it so completely automatic that if you went along and tried to tell him it was just a postulate - he’d laugh at you.

Вот и все. Вот оно — решение. «Я просто ее не чувствовал. Вообще ничего не чувствовал». И он попался.

That’s reality, that’s good reality, that’s useful, that’s workable. When anybody delivers too much pain to you, you become unaware. That’s the thing to do. So you go out here and you try and undo that as… undoing it as a postulate. You’re not going to get to first base. There are periods when he did. Now he said, „I’m not responsible for that period,“ don’t you see? This is a direct application of full responsibility as a theory. I’m not responsible for this period when I was aware.

Вот что такое автоматизм. «Хоть я этого и не чувствовал, но моя бытийность продолжала быть, следовательно, я могу… приостанавливать бытийность — и это очень важный урок. Я могу временно приостанавливать бытийность».

However, the first book forward we were trying to bring around and we succeeded in actually bringing the person up to the responsibility for the moments when he was unaware. We ran them out and brought them back into being. And whenever we ran one out and brought it back into being we made him responsible for that section of his life and it ceased to have a heavy command value on him. Because anything for which a person is not responsible can effect, make an effect of that person. Anytime he’s not responsible for something, it can affect him.

Но несколько раз события застают его врасплох: он не успевает сделать крепкий постулат, удар настолько внезапен, что он решает, что не способен приостанавливать бытийность достаточно быстро. И он решает: «Это надо сделать автоматическим: если я получаю удар так быстро, пусть моя бытийность в тот же миг прекращается, и чтобы гарантировать моментальное возникновение не-бытийности, я отступлю на две-три секунды до момента удара и начну не быть в тот момент, и проблема будет исчерпана».

He says, „Well, I’m not responsible.“ Supposing we’re driving down the street in a car and he says, „Well, I’m not responsible for what this car’s doing.“ And he’s took his hands off the wheel. Boy, it can sure have an effect on him, right then and there. If, uh… somebody’s talking along and they’re talking about this and that and so on and he doesn’t stand up for a friend of his, he says, „Well has no… no effect upon me. I mean I’m not responsible for that. That fellow’s just talking. I’m not responsible for it. It isn’t any responsibility of mine what that fellow’s saying about that friend of mine. I’m just standing here.“ Oh boy, his friend hears about that one of these fine days, and it has an effect upon him. But its -

Сколько преклиров, которых вы одитировали, не могли определить момент наступления бессознательности, у них он все время оказывался раньше, чем что-то действительно произошло? А затем они некоторое время видели его позже? А затем с огромной осторожностью находили его и могли его рассмотреть. Знаете ли вы, что у человека под наркозом бессознательность наступает за несколько мгновений до — никакого наркоза еще и близко нет, и он не теряет сознания вплоть до наступления бессознательности, то есть, до момента применения наркоза. Но в момент применения наркоза он делает обратный постулат — что он уже некоторое время находится без сознания — чтобы облегчить получение наркоза. А сама по себе анестезия не имеет никакого отношения к сокращению его осознания, кроме только того, что он согласился, что это отношение есть.

Whenever he abandons control of space, energy or objects, whenever he abandons control of these three things, he’s asked them to command him. He says, „I can’t control them.“ And what do they say… they say, „Hmmm, raw meat. We can control him.“

Но есть люди — и это хорошая демонстрация — люди, которым вы можете давать хлороформ, можете давать эфир, можете набить его по уши тиопентал-натрием*Тиопентал-натрий (sodium pentothal): барбитурат в форме соли натрия, использовался для внутривенной анестезии., натриевой селитрой — чем хотите, и он не отключится. Это причина разочарований, которые время от времени случаются в больницах. Врачи говорят: «Он должен заснуть». Нет. Очередное ведро эфира ему выливают на голову. Ничего не происходит. Кто-то высказывается: «Ну, так не бывает, чтобы кто-то остался в сознании после всех этих процедур, он, наверное, уже в обмороке, давайте оперировать. Он извивается как ненормальный — но это просто автоматический рефлекс. Он получил десять литров хлорбутанола и нембутала, куда уж больше?»

Now, how do you get a person under control? You… you can say, „Give them anesthesia.“ Let’s say the same thing exactly. You get him to abandon control of space, energy, and objects.

Вот такое большое замешательство в вопросе, что такое за штука — бессознательность. А причина — вот она. Причина в том, что это просто запостулированная бессознательность, но она уже стала автоматической, она стала полностью автоматической. А люди, которые ходят по улицам, сделали ее настолько полностью автоматической, что если вы подойдете и попытаетесь сказать им, что это просто постулат — они посмеются над вами.

How do you get a fellow under control? You… you give him anesthesia. That takes away space of action and beingness. He… he’ll abandon the space he’s in right there at the moment. Most of these things actually give a man anesthesia and he actually goes and stands on the other side of the room someplace. He just moves out. He says, „I am unaware, I don’t have anything to do with it.“ And then he moves out. The thetan does, GE stays there and takes it… the GE’s rough, also not very aware.

Это реальность, крепкая реальность, это полезно, это работает. Если вам причинят слишком много боли, вы потеряете сознание. Это то, что нужно. А вы пытаетесь это убрать как постулат. Но вы не добираетесь здесь до самой основы. Есть моменты времени, когда он это делал. Он сказал: «Я не отвечаю за эти моменты», — понимаете? Это непосредственное применение полной ответственности как теории. «Я не отвечаю за то время, когда я был без сознания».

But did you ever run these operations where the preclear insists that he’s on the other side of the room? We used to insist that he get in valence. Tough, I mean that’s rough. Well, it worked. We… we made… we made advances in spite of that.

Тем не менее, когда мы выступили с нашей первой книгой, мы успешно донесли до людей, что они ответственны за то время, когда они бывают без сознания. Мы проодитировали это время и вернули его в жизнь. И каждый раз, когда мы одитировали эти моменты и возвращали их в жизнь, мы возвращали преклиру ответственность за этот период жизни, и эти моменты переставали иметь для него такую командную силу. Потому что все, за что человек не является ответственным, воздействует на него, делает из него следствие. Каждый раз, когда он не ответственен за что-то, это может воздействовать на него.

Anyway, here we have - we’ve asked this fellow to abandon energy, he’s not to move around while he’s being sawed up. And we’ve asked him to abandon control of an object, namely his body. We’ve asked him to abandon space. Asked him to abandon energy and asked him to abandon an object and boy! He’s unaware.

Он говорит: «Ну, я тут ни при чем». Предположим, мы едем в машине по шоссе, и он говорит: «Я не отвечаю за то, что делает эта машина». И убирает руки с руля. Естественно, в этот самый момент он получит следствие. Вот кто-то болтает с кем-то, они перемывают всем косточки, и он не вступается за своего друга, он говорит: «Ну, это меня никак не касается. Я не отвечаю за это. Этот парень просто треплется. Я за это не отвечаю. Это не моя ответственность, что там этот парень болтает о моем друге. Я тут просто стою». Но в один прекрасный день его друг узнает об этом разговоре, и парень получает следствие.

Now actually you could just ask a person to vacate just… just move them out so that… they’ve abandoned control of space, energy and an object, I mean abandoned control of it, really abandoned control of it by saying, „Well, I can’t control that.“ That person is under control; that person becomes an effect. That’s the way people go down tone scale. The gradient scale of going down tone scale is the degree that one abandons space, energy, and objects. This could go on. I could tell you a lot more just right along the line of theta clearing.

Каждый раз, когда он уклоняется от управления пространством, энергией или объектами, каждый раз, когда он избегает контроля над этими тремя вещами, он приглашает их командовать собой. Он говорит: «Я не могу ими управлять». А они? Они говорят: «Ага, сырое мясо*Сырое мясо (raw meat): парень, который думает, что он – мозг. Он не знает, что он – тетан, он до этого еще не дошел. Он полагает, что он выродился в кусочек материи, считает себя телом, и так далее. (Лекция СИКСХ - 43).. Мы можем управлять им».

A lot of auditors go at it on this basis. They say, „Now let’s abandon the space of a body.“ I mean this is the kind of feeling they put out. „Let’s abandon the space of the body, let’s abandon all that energy and let’s get out of that object and move back - now! Now are you all in control of the physical universe you and feel better?“

Как получить контроль над человеком? Можно сказать: «Дайте ему наркоз». То же самое можно сказать другими словами: «Заставьте его избегать управления пространством, энергией и объектами».

„No, no.“ The guy is practically unconscious. He doesn’t know whether he’s going or coming. He’s in terrible state instantly. And the reason he’s in terrible state is you’ve reduced him in consciousness. You’ve told him to abandon space, abandon energy, and abandon an object. No, no, the proper slant on theta clearing is to ask him to assume control of more space, to develop more energy and to demonstrate to him he can have an unlimited number of objects. You know most preclears haven’t got any space to move into. That space three feet in front of them is non-occupiable. That belongs to somebody else. That space one inch in front of their noses is unoccupiable. It belongs to somebody else. And what do you know, that space one inch behind the nose is not occupiable. It belongs to somebody else. This gets so bad that the fellow doesn’t even own the space the body’s in.

Как взять парня под свой контроль? Даем ему наркоз. Это устраняет пространство действия и бытийность. Он избегает пространства, в котором он находится в данный момент. Большинство наркотических веществ вызывают такой эффект: парень просто повисает в другом конце комнаты. Он просто выходит из тела. Он думает: «Я без сознания, меня все это не касается», — и выходит. Тетан выходит, а ГС остается и принимает все на себя. ГС груба и тоже не очень сознательна.

The body doesn’t even own the space the body is in, it belongs to the Administration or somebody. Now, you… you get these two directions then you can go from this by asking him to abandon space, energy, and objects, abandon them. He will go down tone scale and will go into an… a state of unawareness. Now as he gradually goes into a state of unawareness, he is taking less and less responsibility of course because that’s… responsibility simply means control of, admission of control of space, energy, and objects. So he goes down tone scale and he’s easier and easier to control so somebody else can now control him. Somebody else… he… somebody else has to give him space and energy and objects.

Случалось ли вам проходить операции, когда преклир настаивал, что он находится в другом конце комнаты? Мы обычно в таких случаях требовали от него «оставаться в вейлансе». Я думаю, это жестоко (смех в зале). Хотя — это работало. У нас были успехи, несмотря на это.

That’s a welfare state. They give all their citizens space. Well, now, the state is giving you a place to live. Yeh, and the state gives you work. And the state is going to give you food and cars and one pair of shoes per citizen. And the state is also going to give you a medal if you’re a good boy. The state has assumed complete control of the individual and what happens to these individuals? They go into an hypnotic trance. The state says the moon is made of green cheese. It says right here that uh… Rosaline Kokabum uh… in the year 1821 flew to the moon and made a complete survey and inspection of this in order to throw at the capitalistic system. And here… here is the moon and it’s all been discovered and nailed down and it’s now under our banner. And the citizenry says, „Gong, yeh the moon is made out of green cheese.“

Тем не менее, тут перед нами парень, от которого требуется избегать энергии: он не должен лезть в тело, пока его будут резать. От него также требуется избегать управления объектом, а именно: собственным телом. От человека потребовали не управлять пространством, не управлять энергией и не управлять объектом — и пожалуйста! Он без сознания.

See what a wonderful system.

На самом деле вы могли бы просто попросить человека выйти — просто вывести его, так чтобы он перестал контролировать пространство, энергию и объект. Я имею в виду — совсем перестал, чтобы он сказал: «Я не могу контролировать это». Таким человеком можно управлять; такой человек становится следствием. Так люди опускаются по шкале тонов. Он опустился вниз по шкале тонов в той степени, в какой отказался контролировать пространство, энергию и объекты.

The capitalistic system does different than that. It says, „If you don’t do exactly what we tell you to do, we’re going to take your space away from you, and we’re going to take your energy away from you, and boy, are we gonna take objects away from you.“ It is… so you see it’s higher toned. It just says it’s going to do this. Occasionally makes an example of somebody.

Эту тему можно было бы продолжить. Я мог бы еще много рассказать вам об этом в непосредственной связи с тета-клированием.

Well, so you see now what we’re… we’re talking about. We’re talking about engrams. Uh… comes around to an engram. An engram is a moment of pain and unconsciousness by old definition. Let’s… let’s redefine it.

Многие одиторы подходят к этому по такому принципу. Они как бы говорят:

An engram is a period of no responsibility. An engram is a period where the individual has abandoned control of and ownership of space, energy, and objects. An engram is a period of where the individual has abandoned space, energy, and objects.

«Давайте избегать пространства тела». Я имею в виду, они как бы распространяют такое чувство. «Давайте избегать пространства тела, избегать всей этой энергии, давай выйдем из этого объекта и войдем обратно, ну-ка! Теперь ты контролируешь полностью физическую вселенную и чувствуешь себя лучше?»

Now, if you put that definition down, it becomes much more understandable when we start to define space, energy and objects and find out what they are in terms of experience. But you can see that right now, you can connect that up. Now to run an engram, running an engram is a method of Standard Operating Procedure 1950 or 1951. It is a method of making the individual reassume control of a period where he has abandoned control of space, energy, and objects. You make him reassume control of, by going through it again and running through it again and demonstrating to him that he had a better control of it than he supposed. And so you run it and you run it and you run it.

«Да нет», — парень практически без сознания. Он не знает, на каком он свете. Он мгновенно оказывается в ужасном состоянии. И причина его ужасного состояния — то, что вы ограничили его сознание. Вы сказали ему оставить пространство, оставить энергию и оставить объект. Нет, нет, правильный подход к тета-клированию — попросить его принять управление над бóльшим пространством, развивать больше энергии, продемонстрировать ему, что он может иметь неограниченное множество объектов. Знаете ли вы, что у многих преклиров нет никакого пространства, в которое они могли бы войти. Пространство в метре перед ними занимать нельзя — оно принадлежит кому-то другому. Пространство в дюйме перед их носом тоже занимать нельзя — оно принадлежит кому-то другому. И, понимаете ли, пространство в дюйме за их носом тоже занимать нельзя — оно принадлежит кому-то другому. Дела обстоят так плохо, что парень не владеет пространством даже в том теле, в котором он находится. Тело не владеет пространством, в котором оно находится — это пространство принадлежит правительству или кому-то еще. (Смех в зале.)

Now, some individuals, you put them down on the couch and the individual lies down there and he grimly folds his hands on his chest. And you say, „All right, now let’s go to the beginning of the incident, now what is the first phrase?“

Вот эти два направления, в которых можно двигаться: если требовать от человека оставить управление пространством, энергией и объектами, перестать их контролировать, он будет опускаться по шкале тонов и придет к состоянию бессознательности. И по мере своего постепенного движения к бессознательности он, конечно, будет брать все меньше и меньше ответственности, потому что ответственность означает не что иное, как управление, принятие контроля над пространством, энергией и объектами. Так что он опускается по шкале тонов, и им все легче и легче управлять, и вот уже им может управлять кто-то другой. Ему нужен теперь кто-то другой, кто будет давать ему пространство, энергию и объекты.

„What incident?“

Это социалистическое государство. Там дают гражданам пространство: государство дает тебе жилье, да, и государство дает тебе работу. И государство даст тебе продукты и машины, и по паре обуви на гражданина. А если ты будешь хорошим мальчиком, государство даст тебе медаль. Государство полностью берет контроль над индивидуумами — и что происходит с индивидуумами? Они впадают в гипнотический транс. Государство говорит: «Луна сделана из зеленого сыра». Прямо так и говорит:

You say, „Well, now looking for this incident, has to do with this somatic in your foot.“

«Розалина Кокабум в 1821 году полетела на луну и провела в этой области всестороннее исследование и экспертизу, с целью нанести решительный удар капиталистическому строю. Теперь луна вся обследована, вся разложена по полочкам, и на ней установлен наш флаг». И граждане говорят: «Да-да-да, луна сделана из зеленого сыра».

„Well, I can’t see anything. I can’t feel anything. You know my feeling of reality’s such I don’t even know that foot’s there. Now you ask me to run an incident about this and you know I couldn’t run any incident about this and there is no incident connected with this. And you say this has to do with the mother… you say it shows up on this… this meter thing here, that shows up that this is because I’m trying to get even with my mother or my mother’s trying to get even with me or I’ve done an overt act or whatever that is. I don’t know what these things are but I just… I just don’t see anything and this is a lot of bunk.“ And this guy can get pretty excited after a while.

Ну что за чудесный строй!

You’re just… you’ve done just this… this trick actually. Finally we know. What… what have you done when you failed to get an occluded case running? You just failed to use a gradient scale. That’s all. You started diving to make this guy take over responsibility for lots of space and lots of energy and lots of objects all at once. You said, „Okay.“ Now without even giving him a pep talk you just suddenly said, „All right, now let’s take over control of space, energy, and objects. Let’s go, Bud. You’re on your own.“

Капиталистический строй действует иначе. Он говорит: «Если ты не сделаешь именно то, что мы тебе велим, мы отберем у тебя твое пространство, отберем у тебя твою энергию и отберем у тебя объекты» (смех в зале). Так что, как видите, он выше по тону (смех в зале). Он просто заявляет, что он это сделает. Ну, и время от времени делает, чтобы был наглядный пример.

„Oh.“ This guy just - he’s got no engram bank - he’s got no mind. He’s gone, he’s been gone for a long time. When you start theta clearing, you’ll recognize this fellow instantly. You’ll recognize what his trouble is. He isn’t occupying the space you’re trying to get him out of.

Ну, теперь вы видите, о чем мы с вами говорим? Мы говорим об инграммах. Мы снова возвращаемся к инграмме. У нас есть старое определение: инграмма — это момент боли и бессознательности. Давайте определим ее по-новому.

And… the quicker an auditor learns that the happier he is because he… he can just break his heart over some of these cases, he says, „Move them out… move them out? Hell, they’re not in!“ They’re negatively out. Not… not only are they not in their heads, but they have to be collected from a lot of places they have run to and put in their head so that they can then be moved out of their heads. Now, you ask him and if you ask on a gradient scale, the funny part of it is if you use this principle we’re using right now you can actually run on the people you haven’t been able to run them on before, locks, secondaries, and engrams.

Инграмма — это период отсутствия ответственности. Инграмма — это период, когда индивидуум избегал управления и обладания пространством, энергией и объектами. Инграмма — это период, когда индивидуум оставил пространство, энергию и объекты.

Now, how do you do this? You just uh… run him through a little moment of his life - doesn’t matter whether it’s a pleasure moment or a bad moment or a good moment or anything else. Just… just run him through a little section of his life whereby he did own something. You make him remember something really real to him when he was in communication with something. See ARC Straightwire. And what did we find out empirically - found out that ARC Straightwire would do an awful lot for the psychotic and neurotic. And the break point of the psychotic was the moment when he could remember something absolutely real. He’d really experienced quite a surge the second he did that. Why? Uh… you’ve given him ownership of one one hundredth billionths to the umpety-umpth power of uh… space and energy. You’ve just given him this tiny little thing. It’s almost immeasurable. But he’s all of a sudden said, „Hey, I can own something. I can control something. What do you know, there was a moment… there’s a moment in my past that I can control.“ He says, „Sigh.“

Запишите это определение. Оно станет гораздо более понятным, когда мы дадим определения пространству, энергии и объектам, и выясним, что они такое с точки зрения непосредственного опыта. Но уже сейчас вы можете видеть, как это связано. Пройти инграмму, прохождение инграммы — это метод Стандартной Действующей Процедуры 1950 — 1951 годов. Это способ вернуть индивидууму контроль над тем периодом времени, когда он перестал контролировать пространство, энергию и объекты. Проходя через это снова и снова, показывая ему, что он все же лучше контролировал это, чем он предполагал раньше, вы добиваетесь того, что он вновь берет это под свой контроль. Для этого вы в одитинге проходите, проходите и проходите это.

Now if you went on from there and just built that as a gradient scale using reality of all things. I mean… mean… trying to process reality, so called laughingly, is, actually, it turns out, a low scale method of looking at things. Why should you process reality when you can make it? Now your preclear all of a sudden gets the idea he can make it. And whether that idea’s right or wrong or bad or good that’s… that doesn’t matter, he… he just gets awfully… an awful lot better. What’s the idea of processing this when you can nacho it. But we’ll go on and talk about these anyway.

Но вот нормальный человек, в здравом уме, вы укладываете его на кушетку, он ложится и зловеще складывает руки на груди. Вы говорите ему: «Хорошо, сейчас двигайся в начало инцидента. Какая первая фраза?»

If you could run a lock, no matter how brief, that restored some space to him, it was actually true. He did have the right to go into the woodshed without getting spanked. Boy, why, that’d be a big game. You’d restored to him some space in the past which had been denied to him consistently. You would work on him entering rooms or entering boxes or entering something until at last he could find a time when he had entered something. And you could run the times when he didn’t want to enter to the point where he now feels free to enter the woodshed. Of course, it’s been forty years ago since he was spanked in that woodshed, but you’d find today that if he were to go out toward the woodshed, he would get to feeling rather odd. Somebody was really taking space, energy, and objects away from him.

«Какого инцидента?»

All right, so we’ve given him back a little piece of space. Now did he have the right to do something? We’ll find out who said he didn’t have the right to do something, we’ll block that off, knock that off.

Вы объясняете: «Ну, мы ищем этот инцидент, связанный с твоей соматикой в ноге».

Now, did he have the right to control his own shoes? That might be too tough. Did he have the right to comb his own hair? Did he have the right to… to… to own something? An object? And control something - did he? Yeh. What do you know he suddenly - humpf. And the next just go over it again, some more space. See, energy is an action and an object. And you just - if you just kept going up the gradient scale of incidents and finding incidents that are just a little wider, just a little bigger, a little more space, a little more doingness, a little more objects in them, you could run locks and secondaries and engrams.

«А я ничего не вижу. Ничего не вижу. Знаешь, у меня сейчас такая реальность, что я даже не знаю, там ли моя нога. Ты просишь меня пройти связанный с этим инцидент, а я, знаешь ли, не могу проходить инциденты с этим, там нет никаких инцидентов, которые были бы с этим связаны. Ты сказал, что это связано с матерью… сказал, что это показала та штука — э-метр, что она показала, что это у меня из-за того, что я хотел свести счеты с матерью, или что мать хотела свести счеты со мной, или я сделал оверт, или что там еще. Я не знаю, что это за штуки, но сейчас я просто… я просто ничего не вижу, и все это полная чушь». Через некоторое время этот парень может сильно разволноваться.

What’s a secondary? A secondary’s a very severe moment of loss. It’s either anger against losing, uh… fear of losing, or fear because one has lost, or the recognition that one has lost and apathy is not only has one lost but one will never be able to gain again. So we’ve got that. We’ve known that for a long time so let’s move in on a secondary just to that degree.

Вы просто… вы просто налетели на этот трюк. Наконец мы его открыли. Какую ошибку вы допустили, когда не смогли сдвинуть закупоренный кейс? Вы просто не использовали постепенный подход. Вот и все. Вы сразу копнули слишком глубоко, заставляя это парня взять ответственность за большое количество пространства, большое количество энергии и большое количество объектов одновременно. Вы сказали: «Ну, ладно». Вы без какой-либо воодушевляющей беседы просто внезапно сказали: «Ну, хорошо. Сейчас возьми под свой контроль пространство, энергию и объекты. Давай, милый. Помоги себе сам».

In the first place, does he own anything in present time. Is anything his? And the fellow will sort of fumble around and, „Let’s see a tie, no, a tie was given me by my Aunt Bertha and I always had to be careful of Aunt Bertha’s things and the shoes and so forth. I work for this company and this company has… gives me everything I own practically. And… and… uh… gee, I don’t own… own that really. The house belongs to my wife. Let’s see, the car… that car belongs to the finance company. Uh… let’s see, uh… umm. Hey you know there’s a toothpick in my top drawer that I think I own.“ „How do you know you own that toothpick?“ „Well, I carved it out myself.“ Go in on that gradient scale and let him take possession of what is his and you’ll find that is a… that is a very interesting process.

«Ох!» Этот парень просто… у него нет инграммного банка, у него нет разума. Он Бог знает где, он отсутствовал все это время. Когда вы начнете тета-клирование, вы мгновенно распознаете такого преклира. Вы тут же вникнете, в чем его проблема. Он не занимает пространство, из которого вы пытаетесь его вытащить (смех в зале).

Well, what do you know, the fellow the first thing you know the fellow will be able to run a secondary. He lost his pappa - you want to get grief off him, there’s no reason you have to get grief off him anymore. But you want to get grief off this fellow, work this basis of a loss. What does he own? What could he lose? What could he safely lose? What could he not get along without? First thing you know, his sphere of ownership starts going up on objects.

Чем быстрее одитор это поймет, тем он счастливее, потому что некоторые из таких кейсов способны разбить ему сердце. Он говорит: «Вытащить его… вытащить его? Черт, но он же не внутри!» (Смех в зале.) Они негативно снаружи. Они не только не находятся в своих головах, но их еще нужно собрать из огромного количества мест, в которые они когда-то попали, и поместить в их головы, чтобы затем можно было их оттуда вывести. (Смех в зале.) Итак, вы просите его, и если вы просите, соблюдая принцип постепенности… вот что любопытно: если вы используете этот принцип — а в настоящий момент мы его используем — вы действительно сможете проходить локи, вторичные и инграммы с теми преклирами, с кем ранее это было невозможно.

What could he do and what can’t he do - and his sphere of action starts going up. What can he be, what can’t he be - and his sphere of space starts going up. Okay, you have to get him up so far until he can cry over something because most guys are in apathy on this.

Как это делается? Проведите его через очень короткий отрезок времени — неважно, приятный момент, неприятный момент, хороший момент или что-то еще. Просто проведите его через короткий отрезок его жизни, когда он чем-то владел.

For seventy-six trillion years this MEST universe has been playing the game, now look at yours. You got it now? You’re thoroughly attached to it, now you’re sure you own it - you’re sure now? YANK! I said, „Well, I guess that one wasn’t yours. Now here’s something else for you.“ And this… this game has… has the root of many evils.

Побудите его вспомнить что-то, что было для него по-настоящему реально, с чем он был в хорошем общении. Узнаете Прямой Провод АРО? Вот что мы обнаружили на практике: что Прямой Провод АРО оказывает поразительный эффект на психотика и невротика. Переломный момент в одитинге психотика был тот, когда он смог припомнить что-то абсолютно реальное. В тот миг, когда он это смог, он пережил замечательный подъем. Почему? Вы дали ему овладеть одной стомиллиардной в трам-пам-пам-дцатой степени частью пространства и энергии. Вы дали ему эту крошечную вещь. Ее почти невозможно измерить. Но он совершенно внезапно сказал: «О! Я могу чем-то владеть. Я могу что-то контролировать. Знаешь, был момент… в моем прошлом был момент, когда я мог что-то контролировать». Он говорит: «Уф-ф!»

All right, a lock is a light incident. Locks stand on top of… and multiply because of secondaries and engrams. A fellow loses Grandma, that’s a secondary, grief charge. He loses Grandma and he goes on from there gathering locks about loss of people till he gets frantic, he’s afraid to lose anything. He’s afraid to lose his watch of he feels he’ll commit suicide if he lost another thing in his life.

Если продолжить с этого момента и просто двигаться шаг за шагом, используя реальность всего этого — «стараться одитировать реальность», это звучит забавно — и действительно, такой низкотонный взгляд на вещи скоро обнаружит себя. Зачем одитировать реальность, если ее можно создать? И ваш преклир в какой-то момент придет к мысли, что он может создавать ее. И независимо от того, правильна ли эта мысль или ошибочна, хорошо это или плохо — ему станет значительно лучше. Зачем ее одитировать, когда ее можно создавать?

What’s a secondary? Just that major loss. A lock that stands on a physical pain engram of just moments when he is reminded that he has a big moment of physical pain and unconsciousness. And so he goes a little bit unconscious every time he thinks this thing is coming back in again. And he wants that engram because he can’t trust himself to act fast enough in an emergency. He’s learned he can’t act fast enough in an emergency. He thinks he’s learned this so the way to do it is to set it up in such a way that he gets an automatic machine that goes zip-bomp and does it for him.

Мы, однако, продолжим наш разговор об этом.

Where do people go to pieces? They go to pieces at the moment where they conceive that they can’t trust themselves anymore. When they can’t trust themselves, they have to trust something else. There’s nobody else they can trust, so they fix up an engram bank and trust it.

Если мы можем пройти с ним лок, неважно, насколько короткий, это восстанавливает для него некоторое пространство. На самом деле он был прав. Он имел право зайти в тот дровяной сарай, и нечего было его шлепать! Боже мой, какая это большая победа! Вы вернули ему немного пространства в прошлом, пространства, в котором ему постоянно отказывали. И вы работаете с его вхождением в комнаты, заглядыванием в коробки, влезанием куда-нибудь, пока, наконец, он не найдет случай, когда он куда-то вошел. Вы можете проодитировать моменты, когда он не хотел входить, пока он не почувствует себя абсолютно свободным войти в этот сарай. Конечно, с тех пор, как его отшлепали в этом сарае, прошло уже сорок лет, но вы обнаружили бы, что случись ему в сегодняшней жизни идти к этому сараю, он чувствовал бы себя довольно неуверенно. Кто-то действительно отобрал у него пространство, энергию и объекты.

Or in the fear of action, they go out and build a temple and put an idol on the altar and trust it. Or they go down to Las Vegas and say, „We’ll leave it in the hands of Lady Luck.“ They shed responsibility in the hopes that… to which they had shed the responsibility will be theirs again. There you get the interplay.

Итак, мы вернули ему маленький кусочек пространства. А имел ли он право что-то делать? Выясним, кто сказал, что он не имел права что-то делать, вытащим это и уберем.

How do you run locks and secondaries and engrams then? Run them on a gradient scale of restoring confidence in one’s ability to control space, energy and objects. And you can use SOP 50, you can use THE ORIGINAL THESIS. As a matter of fact, there’s a better technique in THE ORIGINAL THESIS, I think, than 1948. All these things run with it.

Имел ли он право распоряжаться своей обувью? Это может быть слишком круто. Имел ли он право расчесывать себе волосы? Имел ли он право чем-нибудь владеть? Объектом? Контролировать что-то — он мог? Да. Вдруг, совершенно внезапно он — уффф! И далее нужно пройти все это снова: больше пространства, больше энергии (видите: энергия — это действие), и объект. И если вы просто продолжите, переходя от инцидента к инциденту по принципу постепенности, находя инциденты чуть побольше, только чуть-чуть побольше: в них чуть больше пространства, чуть больше делания, чуть больше объектов — вы сможете проходить локи, вторичные и инграммы.

Uh… you use that, you can run any engram in the bank. If you can’t run an engram, you have to run something like it. Okay, did that clear up a few things? On… you can always run an engram on a preclear providing you don’t insist on running an engram heavier than he can run. You sort of knew that once upon a time, but how do you sneak in on it? Well sneak in on it by running a lock, restoring him like that.

Что такое вторичная? Вторичная — это очень тяжелый момент потери. Это либо гнев по поводу потери, либо страх потери, либо страх из-за свершившейся потери, либо понимание поражения и апатия, то есть не только чувство поражения, но и ощущение, что уже никогда больше не выиграешь. Это у нас есть. Мы знаем это уже давно, так что давайте рассмотрим вторичную именно в таком ключе.

Now there’s one more point I’d like to make with regard to that. There’s one more slight point, is that the over-all idea of locks, engrams and secondaries and so on, is handled now by creative processing. You have to know what locks, secondaries, and engrams are to be able to handle them as such, otherwise you won’t take the creative processings uh… handily enough. But you handle directly, very directly, you handle them by getting the preclear to own his own space, his own energy, and his own objects. And when he owns his own space, energy, and objects - heck! - MEST universe stuff - phooey!

Прежде всего, владеет ли этот человек чем-то в настоящем времени? Есть ли что-то его? Парень покрутится-покрутится и скажет: «Дайте-ка подумать: вот галстук — нет, галстук мне подарила тетя Берта, а я всегда должен был беречь вещи, подаренные тетей Бертой, ботинки и все такое. Я работаю на такую-то компанию, и компания дает мне практически все, чем я владею. И… а вот… э-э… черт, получается, что реально я не владею этим. Дом принадлежит моей жене. Машина… машиной владеет финансовая компания (смех в зале). Э-э… так…(пауза) О, знаете что: у меня в верхнем ящике стола лежит зубочистка, так вот, я думаю, что она — моя».

Not only, he hasn’t just abandoned it, he can just take ownership of it like mad. So handle these things in the far run of it with creative processing; handling preclears, you know this fellow’s got an engram, you know he’s got Fac One, you know he’s got something else. Handle with creative processing. But don’t lose sight of the fact that you are handling something he considers an… an existing entity.

«Почему вы считаете, что вы владеете этой зубочисткой?»

Let’s take a break.

«Ну, я сам ее выточил». (Смех в зале.)

Двигайтесь по шкале постепенности, дайте ему вступить во владение тем, что ему принадлежит, и вы обнаружите, что это — очень интересный процесс.

И знаете ли вы, что произойдет? Парень сможет пройти вторичную. У него умер папа, вы хотите снять с этого горе — вам совершенно не нужно, чтобы он продолжал ходить с этим горем. И вы хотите снять с парня это горе. Но на чем основана эта потеря? Чем он владеет? Что он мог бы потерять? Что он мог бы потерять без вреда для себя? Без чего он не мог бы обойтись? Вы увидите, как сфера его обладания начинает увеличиваться в отношении объектов.

Что он может делать и чего не может? — и его сфера деятельности начнет расширяться. Кем он может быть, кем он не может быть? — и начинает расширяться область его пространства. Вам нужно поднять его до такого уровня, когда он сможет что-то оплакать, потому что большинство мужчин в этом отношении пребывают в апатии.

Семьдесят шесть триллионов лет вселенная МЭСТ играет в такую игру: «Посмотри-ка, это твое. Взял? Крепко держишься? Ты уверен, что владеешь этим — ты уверен в этом прямо сейчас? Вжик! (Смех в зале.) — «Ну, похоже, оно было не твое. Вот тут есть для тебя кое-что другое». (Смех в зале.) В этой игре — корень многих зол.

Далее: лок — это легкий инцидент. Локи основываются на вторичных и инграммах, и множатся из-за них же. Парень теряет бабушку, это вторичная, заряд горя. Он теряет бабушку и с этого времени начинает накапливать локи, связанные с потерей людей, пока не рехнется и не начнет бояться потерять что угодно. И вот он боится потерять часы, или он чувствует, что покончит с собой, если потеряет еще хоть одну вещь в жизни.

Что такое вторичная? Вот та крупная потеря. Лок, который держится на инграмме физической боли, возникает в те моменты, когда ему напоминают, что у него есть сильный момент физической боли и бессознательности. Так что каждый раз, когда он думает, что эта штука снова здесь, он становится немножечко бессознательным. И он хочет, чтобы у него была эта инграмма, потому что не верит в свою способность действовать в критической ситуации достаточно быстро. Он думает, что научился этому, но способ, который он нашел — это поставить дело таким образом, чтобы получить автомат, который делает чик-трак и все за него решает.

Как люди гибнут? Они начинают гибнуть в тот момент, когда вбивают себе в голову, что им больше нельзя полагаться на самих себя. Не считая возможным полагаться на себя, они вынуждены полагаться на что-то еще, но они больше никому не доверяют. И вот они создают инграммный банк и полагаются на него.

Или, боясь действовать, они выходят и сооружают храм, устанавливают на алтаре идола и полагаются на него. Или едут в Лас-Вегас со словами: «Вручаем свою судьбу госпоже Удаче». Они слагают с себя ответственность в надежде, что то, за что они сняли с себя ответственность, снова будет у них. Так возникает взаимодействие.

Следовательно, как нужно проходить локи, вторичные и инграммы? Проходите их по принципу постепенного восстановления уверенности преклира в своей способности контролировать пространство, энергию и объекты. Вы можете использовать это, а также СДП ’50 и «Исходные тезисы».

На самом деле я думаю, что техника «Исходных тезисов» лучше, это техника 1948 года. С ее помощью можно одитировать все эти вещи.

В этой технике можно проходить любую инграмму из банка. Если вы не можете пройти инграмму, вам нужно пройти что-то ей подобное.

Итак, какие-то вещи прояснились? Вы всегда можете пройти с преклиром инграмму, если только не будете настаивать на прохождении инграммы более тяжелой, чем он способен проходить. Однажды вы уже слышали об этом. Но как на самом деле вы подберетесь к ней? Вы подберетесь к ней, проходя лок и таким образом восстанавливая вашего преклира.

В связи с этим я хотел бы обсудить еще один момент. Это такое небольшое замечание, что в целом весь предмет локов, инграмм, вторичных и так далее разрешается сейчас Творческим процессингом. Вам нужно знать, что такое локи, вторичные и инграммы, и уметь работать с ними как таковыми, иначе вы не станете искусным мастером в Творческом процессинге. Но вы обрабатываете их прямо и непосредственно тем, что побуждаете преклира владеть его собственным пространством, его собственной энергией и его собственными объектами. И когда он завладеет своими собственными пространством, энергией и объектами, весь этот хлам вселенной МЭСТ — фьюить.

Он не только не будет уклоняться от них, он будет завладевать ими с сумасшедшей скоростью.

Так что урегулируйте все это в целом с помощью Творческого процессинга; урегулируйте преклиров: вы знаете, что у парня есть инграмма, знаете, что у него есть Факсимиле 1, знаете, что у него есть что-то еще. Прорабатывайте это процессингом Творчества. Но не упускайте из виду тот факт, что вы работаете с тем, что он считает реально существующим.

Давайте сделаем перерыв.